9 декабря в 19-30 в кинотеатре СИНЕМА ПАРК Алатырь состоится премьера фильма «Серебряные коньки»
1899 год, рождественский Петербург. Яркая праздничная жизнь бурлит на скованных льдом реках и каналах столицы. Накануне нового столетия судьба сводит тех, кому, казалось бы, не суждено было встретиться. Люди из совершенно разных миров, Матвей – сын фонарщика, его единственное богатство – доставшиеся по наследству посеребренные коньки; Алиса – дочь крупного сановника, грезящая о науке. У каждого – своя непростая история, но, однажды столкнувшись, они устремляются к мечте вместе.
Билеты можно приобрести
ВОПЛОЩЕНИЕ МЕЧТЫ: от идеи к фильму
Петр Ануров, продюсер
Мне давно хотелось сделать историю о любви, трогательную и по-настоящему захватывающую. На старую сказку «Серебряные коньки» мне несколько лет назад посоветовала обратить внимание моя мама. Я тогда совершенно не понял, зачем экранизировать историю про детей в Амстердаме XIX века. Но спустя время любовь к Петербургу и его системе рек и каналов подсказала интересную идею: перенести действие сюда, в зимний Петербург рубежа XIX-XX вв., а главных героев из брата и сестры превратить во влюбленных юношу и девушку из разных миров. Это было невероятно интригующе: вдохнуть жизнь в зимние, замерзшие реки и каналы Санкт-Петербурга, одного из красивейших городов планеты. Замечательный сценарист Роман Кантор, с которым мы уже сотрудничали ранее, подхватил эту идею и довольно быстро придумал скелет истории и героев.
Конечно, проект такой постановочной сложности и таких больших амбиций был бы невозможен без сильных опытных партнеров. Я рассказал идею картины (еще даже не было сценария) Леониду Верещагину, главе Студии «ТРИТЭ». К моей радости Леонид Эмильевич согласился дальше развивать проект вместе. И благодаря его усилиям нам удалось привлечь компании «Централ Партнершип» и ГПМ КИТ, а также телеканал «Россия 1» и обеспечить фильму мощную финансовую и рекламную поддержку.
Чтобы воплотить, казалось бы, сказочный мир, который мы вообразили, мы обратились к архивным материалам, разным документам и мемуарам и увидели, что зимой Петербург действительно превращался в город на льду! Город, где в мороз движение осуществлялось не только и даже не столько по улицам, сколько по рекам и каналам. Люди катались на коньках, развлекались на рождественских ярмарках; по Неве доставляли грузы, вплоть до того, что с одного берега на другой товары перевозил специальный трамвайчик на коньковых полозьях.
Эта невероятная волшебная атмосфера мне показалась идеальной для того, чтобы рассказать историю любви. Нужно было только детально продумать, какими будут наши главные персонажи, на которых держится весь сюжет. Мы выбрали классический путь: взяли героев из двух абсолютно разных социальных слоев. Девушку из аристократического мира, Петербурга дворцового, Петербурга вельмож. И молодого человека из самых низов, из Петербурга Достоевского, если угодно, родившегося в каморке и занимающегося доставкой пирогов на коньках.
То, каким образом главный герой нашей истории зарабатывает на хлеб, перекликается с сегодняшним днем. Нам хотелось создать не просто какую-то костюмную драму о далеких временах, а актуальную историю с маленькими триггерами и параллелями с нынешней реальностью. Чтобы ненавязчиво создавалось ощущение, что мы сопереживаем персонажам потому, что ткань их мира проходит и через нашу жизнь тоже. Рубеж XIX-XX веков в этом смысле показался нам наиболее привлекательным: слом эпох, предреволюционная пора, когда общество бурлит, взбудораженное новыми идеями. Тогда яма между аристократией, богатым правящим классом и простыми людьми была очень глубока. Это помогло нам рассказать историю о двух разных мирах, но мы не хотели далеко уходить в политику, ограничившись аллюзиями, которые, кстати, подаем с юмором. Такие ловушки на узнавание, которые мы расставили в сценарии, подарили фильму эффект сопричастности, сделали персонажей ближе, понятнее, трогательнее: времена изменились, а вечные вопросы и проблемы у нас все те же – отношения между властью и народом, между сословиями, между мужчиной и женщиной в конце концов.
Роман Кантор, автор сценария
В моей жизни «Серебряные коньки» возникли благодаря присланному однажды ночью сообщению, в котором Петр Ануров предложил сделать историю про Петербург. А в том году зимой как раз замерзли каналы в Амстердаме, и в Сети было много фотографий людей, которые катаются на коньках. И Петя говорит: «Давай сделаем то же самое, только в Петербурге. Еще и книга такая есть из моего детства – «Серебряные коньки»». Я не знал об этой книжке, но в советское время, как выяснилось, она была хорошо известна.
В общем, мы с Петей поболтали, и в итоге эта идея как-то в меня проникла. Прежде всего, меня зацепил Петербург – город очень важный для нашей страны. Я подумал, что у нас на самом деле не так уж много фильмов, которые бы использовали эту гениальную локацию. Понятно, что в кино показывался и блокадный Ленинград, и – более-менее – современный Петербург. Но захотелось попытаться вытащить всю имперскую мощь города на Неве, всю его историю, культуру, архитектуру… Я пересмотрел большое количество литературы, неоднократно ездил в Петербург, изучал все на месте. В общем, загорелся этой темой, захотел поделиться этим неожиданно открывшимся миром.
Сценарий получился многослойным. Несмотря на то, что это не социальное кино, а полусказка, оно, как мне кажется, говорит о вещах, которые сейчас релевантны нам. Есть прямая история любви, причем любви не подростковой, не смотря на юный возраст возлюбленных, но любви довольно зрелой, с преодолением преград, классовых в данном случае. Это универсальная история, она могла произойти и сейчас. Также кино затрагивает и злободневную ныне тему феминизма, потому что главная героиня хочет учиться, а это времена, когда женщины не могут получить высшее образование в России. Плюс в картине на уровне юмора, каких-то шуточных ситуаций есть рифмы с нашим временем, некие «пасхалки». Я изначально поставил перед собой такую задачу, чтобы в фильме абсолютно точно не было ощущения костюмного нафталина. Хотелось сделать эту историю так, будто она происходит сейчас, просто в другом историческом контексте. В том числе и на уровне языка – чтобы речь героев не отправляла в другую эпоху, а была живой, узнаваемой.
